Поворотный пункт в изучении атома

В 1945 г. группа Парсонса решила проблемы, связанные с урановой пушкой, и Оппенгеймер пришел к выводу, что к лету того года будет выработано достаточное количество U-235 для изготовления одной бомбы. Кроме того, стало ясно, что нацисты уже проигрывают гонку по созданию атомной бомбы. В результате оккупации Чехословакии и Бельгии они получили доступ к большим залежам урановой руды, а после захвата Норвегии - можно сказать, готовый резервуар тяжелой воды, необходимой для поглощения нейтронов. Однако члены европейских движений Сопротивления провели несколько чрезвычайно дерзких диверсионных актов: в частности, им удалось потопить паром, перевозивший контейнеры с тяжелой водой в Германию, в глубоком норвежском озере, и это существенно затормозило реализацию немецкой атомной программы.

Причиной замедления работ по немецкой бомбе было и то, что к ним был безразличен Гитлер, считавший физику «еврейской наукой». В конце 1944 г. секретный отряд из Лос-Аламоса под командой полковника Бориса Паша, одного из офицеров службы безопасности, двигался вслед за победоносными войсками, которые освободили Францию и перешли на территорию Германии. После беседы с Фредериком Жолио-Кюри отряд проник в самое сердце немецкой программы - в Страсбург, и там выяснилось, что немцы не только не обогнали США в атомной гонке, но это и вообще было для них непосильно.

Проводя опыты, в июне 1943 г. Сегре сделал предварительное заключение, что плутоний в принципе может с детонировать в «пушечной» бомбе. В ноябре плутония стало больше, поскольку Металлургическая лаборатория уже была способна получать его в металлической форме. Опыты продолжались, и в марте 1944 г. выявились проблемы, связанные с необходимостью обеспечения более высокой скорости деления и учета «предвзрывного процесса». А в апреле, после анализа образцов плутония, произведенного в Ок-Ридже, выяснилось, что плутоний скорее всего не с детонирует в «пушечной» бомбе. При недостаточной степени чистоты материала, детонация могла заглохнуть еще во время «предвзрывного процесса». Однако этот вывод был сделан после анализа сравнительно небольшого количества материала, и поэтому Оппенгеймер о результатах анализа решил пока помалкивать. Сегре продолжал анализировать новые партии плутония, чтобы убедиться в обоснованности первоначальных выводов.

Таким образом, победителем в гонке, очевидно, становился Манхэттенский проект, поскольку по крайней мере бомбу на основе U-235 можно было считать готовой, тем более что для ее снаряжения уже было произведено достаточное количество делящегося материала. Ключевое значение теперь приобретал вопрос - удастся ли срочно выполнить программу разработки боеспособной плутониевой бомбы, для чего потребуется соответствующая переориентация Лос-Аламоса.